Иоанна Хмелевская - Дело с двойным дном [Версия про запас]

— Холера! — огорчился поручик Болек. — Разве видно? Ты прав, и в самом деле выявилось одно такое обстоятельство, настоящая сенсация. Доминик заявил, что и в самом деле какое-то время прятался на Вилловой. Место спокойное, никто не станет его там искать.

Из осторожности сначала немного прокантовался на чердаке, наблюдая за квартирой, не устроили ли мы там ловушку. Когда убедился, что все спокойно, переселился в квартиру. И только забрался в спальню, как заявилась эта самая Кася. И чем-то занялась в кухне.

Он, Доминик, и не собирался на неё нападать, у него и в мыслях не было обижать такую красотку, он собирался ей в любви объясниться и просить её руки, а она сразу за бутылку! И пришёл бы ему, Доминику, конец, не прими он контрмер. С девчонкой он бы справился, тут уж никакого сомнения, как вдруг неожиданно какой-то парень подоспел. Судя по всему, её хахаль. Ну и пришлось Доминику смываться…

И Болек сделал эффектную паузу, чтобы убедиться, насколько его рассказ произвёл на нас впечатление. Произвёл, ещё какое! Выходит, наконец-то проявился Касин парень, существование которого мы ещё когда предсказывали. Правильно сделала полиция, что отдала квартиру Касе в пользование.

Вот и набежал зверь на ловца!

— И что, опять этот ваш подозреваемый кретин не рассмотрел его лица? — ехидно поинтересовался Януш.

— А вот и нет! — возразил довольный Болек. — Рассмотрел во всех подробностях и с большим удовольствием описал нам. Парень здоровый, не меньше метра восьмидесяти, бицепсы, как у грузчика, он же, Доминик, послабее будет, вот и пришлось уступить поле боя. Шатен, морда вся в веснушках, а больше о ней ничего и не скажешь, нормальная, ни худая, ни толстая, такую труднее всего описать. Никаких особых примет, кроме веснушек, а у кого их нет?

Вот теперь у нас есть чем поприжать Касю.

— А зачем вам её прижимать? — с раздражением спросила я, потому что уже успела полюбить девушку, которая столько настрадалась в жизни, только-только начинала жить, и мне очень не хотелось, чтобы у неё опять появились неприятности.

Поручик не мог дать чёткий ответ.

— Так ведь во всем этом деле чётко просматривается какое-то второе дно, а какое — ни Тиран, ни я толком понять не можем. И думаем, Кася, именно Кася, как-то в этом замешана. Ведь с самого начала она не сказала нам всей правды, что-то скрывает, это чувствуется. Вот и о наличии своего парня ни словечка ни пискнула. Правда, бумаги, украденные в Константине, отдала и о нападении Доминика рассказала, но ведь не все рассказала! Если бы во всем говорила правду, ничего от нас не скрывая, не стала бы скрывать и того факта, что избавиться от Доминика ей помог её парень. Почему не сказать? Что в этом такого? А она этот факт от полиции скрыла, улавливаете?

Я сорвалась с места и бросилась к телефону.

— Очень хорошо, вот я сейчас её и спрошу об этом.

Болек сорвался тоже со своего стула и кинулся следом за мной.

— Нет! — крикнул он. — Лучше это сделаю я. Ладно, раз уж вам так не терпится, пани Иоанна, сделаю это прямо сейчас, а то, не дай Бог, разгневаетесь на меня и мне уже никогда не отведать ничего подобного вот этому индюку…

Януш сердито поинтересовался:

— Какого черта вы сразу не спросили её об этом, когда она привезла вам бумаги? Ведь Доминик как раз давал показания. Тут бы и задать вопросик…

Болек пояснил:

— Так ведь Доминик свои показания давал в хронологическом порядке и не так складно, как это делаю я сейчас. О схватке между ними рассказал уже после ухода Каси.

— Ну ладно, звони ей.

Касю без труда заловили в квартире на Вилловой. Как всегда, мы с Янушем слушали весь разговор благодаря включённому микрофону.

— Почему вы не сказали нам о том, что от бандита вас защитил какой-то человек? — укоризненно поинтересовался Болек, начиная беседу с девушкой.

Не упрекал, не угрожал, только спросил, немного даже обиженным голосом:

— Кто это был?

— Мой жених, — ответила Кася, не смутившись.

— Ну так почему же…

— А потому, — так же просто и открыто сказала Кася, — что сейчас он выполняет очень срочную работу. Я собиралась вам о нем рассказать после того, как он закончит эту работу, через несколько дней, если к тому времени вам ещё это будет нужно. Да, я сказала вам не всю правду, скрыла Бартека от вас, потому что работа очень важная и от неё в значительной степени зависит наше будущее благосостояние. Я не очень разбираюсь в том, насколько Бартек важен для вас, но ведь вы можете его задержать, а по ряду обстоятельств нам очень важно, чтобы на этот раз ему никто не помешал закончить работу.

— Его фамилия и адрес!

— Не скажу.

Януш с трудом удержался от того, чтобы не расхохотаться во весь голос. Болек посмотрел на него взглядом раненой лани и сказал в трубку:

— Знаете что, проше пани… Это довольно неосмотрительно с вашей стороны.

— Пусть! — ответила Кася, и в голосе её явно прозвучали металлические нотки. — Я отказываюсь что-либо сообщать о моем друге, впрочем, скоро мы поженимся, а о муже… В общем, сейчас больше ничего не скажу о нем, пока он не закончит работу. Можете на эти несколько дней меня посадить, если хотите.

— Нет, — отрешённо ответил Болек. — Не хотим. В этом нет необходимости. А вы с ним видитесь?

— Отказываюсь отвечать на вопросы. Простите меня…

Положив трубку телефона, поручик обескураженно заметил:

— Ну вот, сами слышали. И сдаётся мне, даже Тирану с ней не справиться. Разве что прибегнет к пыткам третьей ступени…

А Януш удовлетворённо прокомментировал:

— И опять она кратко и убедительно отвечала.

Даже мотив, в силу которого она скрывает разыскиваемого полицией человека, согласитесь, благородный. Из лучших побуждений. И говорит искренне.

Мне же все больше не даёт покоя второе дно…

— Ты считаешь, оно связано с Касей?

— Нет у меня оснований, достаточных, чтобы считать, но вот что-то подсказывает именно такую версию.

Поручик глубоко задумался. Принимаясь за остатки индюка, он озабоченно произнёс:

— Вот теперь и сам не знаю, что думать. С одной стороны, вроде бы верю Касе. С другой — душа полицейского подсказывает: с неё нельзя спускать глаз, тогда и парня заловим, встречается же он с ней.

А с третьей — холера знает, нужно ли это и не напрасно ли потеряем время. И где людей взять? Ладно, в конце концов, дело веду не я, а Тиран, пусть он и ломает голову…

К пыткам третьей ступени Тиран прибегать не намеревался. Правда, Касю вызвал в комендатуру, требовалось кое-что согласовать в её показаниях и рассказе Доминика. Девушка капитану сказала почти дословно то же самое, что и поручику Болеку по телефону, и чувствовалось — её решения ничто не поколеблет. Тиран не стал настаивать, только сухо и чрезвычайно официально заявил, что если через пять дней она сама не придёт к нему со своим парнем, он примет соответствующие меры. При этом совершенно не представлял, какие именно, о чем Болек под большим секретом сообщил нам с Янушем. Ведь, в конце концов, скрываемый Касей от полиции парень ни в чем не подозревался, и Кася имела полное право его скрывать сколько ей вздумается.

На улицу Фильтровую я приехала по делу. Там проживала сотрудница одного из учреждений, с которой требовалось обсудить кое-какие служебные вопросы. Уже затормозив перед нужным мне домом, я вдруг увидела Касю, остановившуюся у запертого подъезда соседнего дома. Девушка пришла к знакомым, она что-то говорила в домофон, и ей открыли дверь парадного. Я не раздумывая устремилась бы следом, но на беду в том доме знакомых у меня не было. Что бы такое придумать, что придумать, чтобы проникнуть в дом? Ничего путного в голову не приходило, и пришлось отказаться от попытки проследить за Касей.

До минимума сведя деловой визит, я села в машину и принялась ждать Касю. Она не заставила себя долго ждать. Девушка вышла из подъезда какая-то тихая, шла, опустив голову, и так напряжённо о чем-то думала, что не обращала внимания на окружение. Она вздрогнула от неожиданности, когда я её окликнула. И охотно воспользовалась моим предложением подвезти её.

— Знаете, у меня такое чувство, что из всех людей одна вы относитесь ко мне хорошо, — заговорила она совершенно неожиданно. — А мне сейчас, как никогда, так нужны понимание и доверие…

Не договорив, девушка вопросительно взглянула на меня. Я совершенно искренне подтвердила, что и в самом деле отношусь к ней с большой симпатией и во всем ей верю. Приободрённая Кася решила продолжать.

— Вот я и не знаю, что мне сейчас делать, проше пани. Возможно, я поступаю нехорошо, возможно, даже нарушаю уголовный кодекс… Ну, может, не совсем так, преступления я не совершаю, но уж проступок — точно. Мне очень, очень надо посоветоваться с кем-то. С человеком, который не станет меня сразу же осуждать, а выслушает терпеливо и доброжелательно, не будет напоминать о гражданской ответственности. И, возможно, что-то умное посоветует. Совсем я запуталась…